Утро в Кабмине

– Где Демчишин? – грозно поинтересовался премьер. 
– Он не может прийти. У него газы. И камни. В смысле уголь,  – сообщила министр Кабинета министров.
– В почках?
– Практически,  – нервно сглотнув подтвердила она,  – ему российский уголь боком выходит. 
– А где министр аграрной политики и продовольствия Павленко? – продолжал интересоваться Яценюк.
– Его зам сообщил, что на посадке.
 – Его уже посадили? Кто?  – изумился Арсений Петрович. И открыв планшет написал Арсену Борисовичу в фейсбук: Зачем Павленко посадили сегодня? Он же по сценарию через две недели должен сесть! 
 – Арений Петрович, он на посадке деревьев, – написал в фейсбуке министр МВД. И обернувшись на премьера добавил вслух: Сейчас только деревья. Но это пока. Сезон такой.
– С этими понятно, – продолжал премьер, – а Стець то где? 
 – Ну, Стець все же министр информации Арсений Петрович, – заметил Министр юстиции Петренко.  – И хоть с этим министерством у нас швах, а с информационной войной сплошное "подготовленное отступление", но, видимо, информация о том, что планируется тут и сегодня, у него уже есть. Поэтому его тут нет. Принцип суслика никто не отменял.

Яценюк подозрительно посмотрел на Петренко и помахивая указательным пальцем над головой, поинтересовался: А откуда у него такая информация?

Спокойствие начало стремительно покидать министра юстиции. И, несмотря на то, что он ничего не говорил Стецю, мысль о том, что сегодня не только можно, но и нужно было не приходить на Кабмин начала крутиться в его голове. Для того, чтобы отогнать эти мысли он расставил на столе вокруг себя, как обереги, свои школьные фотографии, на которых он был с Яценюком. А чтобы усилить их действие поставил на стол фотографии Пышного, Иванчука и виды Черновцов.

Арсений Петрович глядя на этот ритуал перестал махать пальцем, схватился за сердце и тут же поинтересовался: А министр здравоохранения Квиташвили где? 

– Я знаю! – радостно сообщил министр социальной политики Розенко. – Он в процессе социального эксперимента пострадал. Теперь лечится.
 – Какого эксперимента? –  продолжал интересоваться премьер, а его рука оставила место где у него должно было быть сердце и переместилась на лоб. 
 – Он бронхит подхватил, а я ему предложил вылечиться в обычной киевской больнице. Условий было два. Первое условие, что он должен был вложиться в лекарства и еду на 1200 гривен. 
– А второе какое?
 – Должен полностью вылечиться. Начали экперимент. Первое условие закончилось на второй день, у нас же в больницах сейчас официально из еды и лекарств только чай и кусочек хлеба. А второе вообще не наступило. Вот теперь лечится, чтобы и дальше реформировать здравоохранение. Но с экспериментами он завязал. Не его это, –  искренне улыбаясь закончил Розенко.

– А Пивоварский тоже на эксперименте? –  растерянно спросил Яценюк.
 – Нет, он на посадке,  – вновь вступила в разговор министр Кабинета министров Анна Онищенко. 
 – И этот тоже? А что Павленко сам не сможет деревья посадить? – продолжал Яценюк и его очки начали запотевать. 
– Вы не поняли, Арсений Петрович. Он сейчас проходит посадку на рейс Киев - Еремеев.
 – На какой рейс??? – Арсений Петрович понял, что перестал что-либо понимать и от этого начал испытывать то же, что и вся страна от его правления, а именно дискомфорт. –  Это авиа или железная дорога?
 – Какая разница, Арсений Петрович, все равно ведь прибудет к Еремееву. А учитывая, что вовремя только Еремееву оплачивают все счета, которые тот выставляет Министерству инфраструктуры, то там ничего плохого не предвидится. Наоборот даже. 
 – Это Кабинет Министров или цирк? –  растеряно спросил Арсений Петрович.
 – О! Я вспомнил где министр культуры Кириленко! –  радостно напомнил о себе Петренко, но натолкнувшись на взгляд друга детства осекся.

– Я этого не потерплю! –  практически фальцетом выпалил премьер.  – Где Вощевский??? Он Вице-премьер-министр или камикадзе? Почему его нет? 
 – Он не камикадзе, а радикал, – подсказала вновь Онищенко.  – Поэтому делает все крайне осторожно. Да он и раньше не часто приходил. Могу ему позвонить.
 – Яресько почему нет? Тоже радикал?  –  ошарашенно задал вопрос Яценюк.
– Нет. Они с Гонтаревой сейчас планируют спасение экономики.
 – Час от часу не легче, –  нервно сглотнул Арсений Петрович, –  они там такого напланируют, что это не от пяти до восьми потянет, а на уличную люстрацию. Теперь говорят, что "мусорную" люстрацию может сменить "фонарная". Я пока не знаю, что это, но и узнавать не хочу.

Арсений Петрович сидел и смотрел по сторонам. Запланированное шоу срывалось. А создание следственной комиссии по заявлению Гордиенко, скорее всего, нет. Его взгляд блуждал по напряженным лицам присутствовавших на заседании министров и остановился на Авакове.

– Арсен Борисович, что делать? Кого будем арестовывать?  – с надеждой на министра МВД посмотрел премьер.
– А давайте Вас,  – предложил Аваков, и в его взгляде заблестел интерес.
– А меня за что?
– А не за что?
– Я тогда все расскажу. Про всех,  – выдохнул Яценюк.
– Тогда действительно не за что,  – подытожил Арсен Борисович, и взгляд его стал опять спокоен.

Яценюк встал и обращаясь к прессе грозно сообщил:
– Мы показательно боролось, боремся и будем бороться с теми, кто мешает нам жить. Если арестовывать, то арестовывать. Я без ареста жить не буду. Вы меня знаете. А заседание Кабинета министров объявляю закрытым,  – и после этих слов шаркающей кавалерийской походкой неранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями Кабинета министров в сером костюме он проследовал вглубь коридоров.

– Фигура! Мирового масштаба фигура,  – восхищенно вслед пробормотал Петренко, и остальные министры успокоившись начали расходиться.

Необходимо было проветрить помещение...

Источник.