«Прощай, дорогая Родина»

Трудовая миграция – выход через закрытую дверь?

Они оставляют свой дом и уезжают в неизвестность, чтобы видеть, как растут дети и стареют родители лишь на фото. Смысл их жизни в ежемесячных денежных переводах. Их быт зачастую полон лишений, но они привыкли к трудностям, как другие – к благам. Они все одинаково одеты, все на одно лицо, – чужеродная серая масса больших городов, неизбывный налет, образовавшийся после того, как не стало одной большой общей Родины.

Они ищут надежное пристанище и способ выживания для своих семей, скитаются в поисках лучшей доли. Кто-то ее находит или думает, что находит. Иные – едят горький хлеб чужбины, пока не теряют даже то, что у них было. Они – трудовые мигранты, гастарбайтеры, кормильцы – для одних, оккупанты – для других, дешевая рабсила – для третьих…

Люди и нужда

В трудовой миграции – немного счастья. В словосочетании «поиски лучшей жизни» – ключевое слово «поиски». Ибо, если тебе не оказалось места на родине, то нигде тебя не ждут. Конечно, это не аксиома, многие молодые и перспективные переселенцы, а также квалифицированные работники, способные быстро изучить иностранный язык и приспособиться к новым условиям, находят свою зону комфорта где-то там за границей и действительно вырывают выигрышный билет у Судьбы. Но кто считал, каков процент тех, кто нашел и тех, кто не нашел?

На эту тему меня натолкнул фотопроект питерской изыскательницы Ксении Диодоровой «В холоде», которая в течение месяца снимала жизнь людей в отдаленном районе Таджикистана на Памире. Многие семьи, обитающие в долине Бартанга на высоте 3000 метров, имеют своих кормильцев зарубежом. Поскольку на родине этих людей нет не только промпредприятий, где можно работать и содержать семью, – там нет никакой инфраструктуры, больниц, дорог, связи, а наличием электричества они обязаны только советскому прошлому. При СССР здесь работала ГЭС, добывали уголь и алюминий, выращивали и обрабатывали хлопок. Потом, по известным причинам, всего этого не стало. Цивилизация ушла – люди остались. Среди голых камней, снега и холода. Остались, чтобы каждый день отвоевывать у гор кусочек жизни и ждать своих сыновей, мужей, отцов, уехавших на бессрочные заработки. Проект этого фотографа интересен еще и тем, что автор сняла не только быт и образ жизни заброшенного горного поселения, она разыскала и запечатлела жизнь тех самых кормильцев, уехавших на заработки в РФ.  

«В России принято считать, что миграция душит наши города, наши школы, наше метро. Миграция — это потоп, она заливает за край, и мы все тонем. Но, по правде говоря, потоп не там, куда мигрируют, а там — откуда. Миграция и ее масштабы становятся ощутимыми и понятными, только когда ты оказываешься там, у истока», – написала Ксения, увидев миграцию глазами самих мигрантов. На ее пронзительных фото – зачастую одни женщины, простые лица, цветные платки, натруженные руки и дети – смирные, неизбалованные ягнята Памира. И горы – с утра до ночи, от рождения до смерти. Каждую весну из Таджикистана в Россию мигрируют сотни тысяч человек. У них просто нет другого выхода. Они уезжают порой на несколько лет, возвращаясь домой промерзшими, высушенными, уставшими. Всего на месяц-другой. И снова из холода родных гор они попадают в другой холод – в холод чужих городов и чужих жизней…

Среди московских гастарбайтеров, приехавших из Средней Азии, трое из четверых оставили дома семьи и почти все заработанные деньги отправляют именно туда. Так сделал бы каждый на их месте. Разве нет?

Страна уехала на заработки

К трудовой миграции можно относиться по-разному. В зависимости, с какой стороны смотреть. Конечно, есть разница между теми, кто гонится за перспективой и карьерой, и теми, кто спасается от нужды и ищет средства к существованию. В странах, где живется получше, в Прибалтике, России, некоторых регионах Украины, один вектор миграции – это ЕС и США. Из совсем уж упадочных регионов постсоветского пространства стремятся туда, откуда более искушенные обыватели переселяются в Европу и Америку. Все относительно. Для одних некогда братских республик трудовая миграция стала настоящим стихийным бедствием, для других – спасением.

По данным Всемирного банка и Международной организации по миграции, за пределами своей страны работает от 6,5 – до 8 млн. украинцев, пишет НБН. Это при том, что в 2012 году трудоспособное население Украины составляло порядка 22,5 млн. человек, из которых официально трудоустроены были только 12,5 млн. Получается, что у нас в «заробитчанах» – практически каждый третий. Это рекорд. Мы – в числе первых по количеству легальных трудовых мигрантов в странах Евросоюза. А с отменой визового режима за два года, по оценкам экспертов, выедет дополнительно 2—3 млн. украинцев. По крайней мере, так было в Польше и Румынии после их вступления в ЕС.

Больше всего выходцев из Украины работает в России – 42%, в Польше – 14%, Италии – 13%, Чехии – 12%. Солидной украинской диаспорой обросла Канада. Среди гастарбайтеров преимущественно жители западных и центральных областей Украины (более 70%). Но есть существенный отток из некоторых депрессивных регионов Востока. В частности, жители Луганской области массово отправлялись на заработки в РФ. Треть украинских трудовых мигрантов имеют высшее образование. Но о завоевании мира речь не идет, как правило, в наймах наши соотечественники выступают в качестве низко квалифицированной рабочей силы.

С другой стороны, трудовая миграция – это весомый вклад в экономику отдельных регионов и государства в целом. Ибо денежные переводы гастарбайтеров на родину иногда составляют бюджет целой страны и львиную долю национального ВВП.

Только вдумайтесь, переводы мигрантов в экономике такой страны как Таджикистан достигают от 35 до 48% ВВП! В Киргизии – это примерно треть внутреннего валового продукта, в Молдове – четверть! В Украине этот показатель скромнее, около 5% ВВП, но тоже весьма впечатляющ.

«Реальный объем инвестиций украинских трудовых мигрантов в отечественную экономику ежегодно достигает суммы от 16,8 до 19 млрд. долларов и значительно превышает прямые иностранные инвестиции, которые за 2012 год составляли всего лишь 6,5 млрд. долларов», – сообщил в интервью НБН председатель Национального форума профсоюзов Украины Мирослав Якибчук. Средний заработок украинцев за границей – от $432 в Белоруссии до $1798 в Германии.

А что наши бывшие «сестры»?

Специалисты говорят о том, что фактически в последние два десятилетия в ряде постсоветских стран сформировалась еще одна отрасль национальной экономики – трудовая внешняя миграция. За годы независимости жизнь бывших союзных республик изменилась. И не всегда в лучшую сторону. Как известно, не все из них оказались способны построить свою экономическую самостоятельность на руинах советского левиафана. Даже более-менее успешные государства столкнулись с серьезным оттоком граждан.

К примеру, Литва. Первой провозгласившая независимость Литва вошла в эту независимость не вся. Как только отменили визы с Евросоюзом, многие граждане тут же покинули страну. Некоторые подождали-подождали и тоже уехали. Сотни тысяч литовцев не захотели остаться на родине и строить свою долгожданную свободу. Не увидели света в конце тоннеля. В 2013 году в стране официально насчитывалось 20% безработных (неофициально – 50%). «Кризис раскатал надежды литовцев, словно асфальтовый каток. Всё заморожено «до лучших времён». Падение экономики в 2008 г. составило 16,8%, и теперь Литва считается одним из беднейших государств ЕС (хуже дела обстоят только в Латвии). 30,8% литовского бюджета – антикризисная помощь Евросоюза, без неё пришлось бы объявить дефолт. Также Литва вышла на первое место в мире по количеству самоубийств. На «горячую линию» для людей, находящихся в депрессии, за год поступило 2 миллиона (!) звонков. А живут-то в республике чуть больше трёх миллионов», – пишет «АиФ» в своем спецпроекте о нынешней жизни некогда братских республик.

В независимом Узбекистане пытались решить проблему массового исхода населения силой, цензурой и запретами. Государство взяло под жесткий контроль информационное пространство по принципу – то, что просачивается в сознание граждан должно настраивать исключительно на благостные мысли и способствовать пищеварению. При этом, достаток в этой стране выпячивать не принято, дабы не будить в окружающих зависть и непатриотичные мысли об эмиграции. В Узбекистане даже пытались бороться с оттоком молодежи путем официального запрета на выезд. После окончания учебного заведения выпускники были обязаны отработать несколько лет на родине. Конечно, это не помогло. Высокая рождаемость и океан рабочей силы на более чем скромной бирже труда решили все.

В Молдове, растерявшей после распада СССР практически весь индустриальный потенциал, основой жизни стало сельское хозяйство. 60% молдаван живут в селе, сельхозугодья занимают 75% площади страны. Но используются они преимущественно для личных нужд. Национальное производство, даже агропром (!), в стране хромает. А еще в Молдавии очень много банков. Экономика держится на переводах из-за границы. По статистике, 3 млн. молдаван живут и работают в своей стране, миллион – за ее пределами. Есть семьи, где родители трудятся в разных странах. К примеру, мать в Италии – сиделкой, отец в России – строителем.

Новые «таджики»

В целом, беды и тяготы украинцев близки многим некогда братским народам. Проблемы актуальные для нас – актуальны и для киргизов, узбеков, молдаван. Не одну нашу страну разворовали и довели до упадка те, кому она была доверена. Не только Украина после обретения независимости так и не смогла построить материальную базу для этой самой независимости, бездумно разбазарив почти все свое наследство. Не только в Украине многие нет-нет да и взгрустнут по прежним временам, когда все люди были братья и человек человеку – друг. Не только украинцы пережили несколько революций, но так и не добились результатов от смены власти. Не только мы знаем, что такое инфляция, коррупция, клановые разборки и проедание международных кредитов. Не одни мы, получив независимость, так и не поняли, что с ней, драгоценной, делать. И начинаем усиленно искать новых хозяев, всеми доступными способами заявляя о своем желании к кому - то примкнуть, войти в состав федерации, синдиката, союза...

В этом смысле гастарбайтеры поступают куда честнее и благороднее. Они не тянут за собой свои аулы и кишлаки, села и города, не устраивают бойни, поджоги и безобразия, они тихо собирают свои нехитрые пожитки и уезжают. Уезжают, чтобы скитаться и есть дешевую вермишель, спать покатом на матрасах в тесных каморах, вкалывать почти без продыху и терпеть брезгливые и неприязненные взгляды…

Сегодня вопрос трудовой миграции перед Украиной нависнет глыбообразно. Во-первых, утечка рук и мозгов была свойственна нашей стране и в лучшие времена. Во-вторых, это было до известных событий. Теперь, когда волна безработицы накатывает с новой силой, предприятия закрываются или включают режим экономии, сокращая сотрудников, а с востока страны хлынули потоки беженцев, для которых попросту нет рабочих мест, – картина, очевидно, изменится. Очень скоро люди поймут, что родная страна, которая не сумела защитить их от войны, не сумеет защитить их от нужды и бесприютности. Увы, чиновники собираются создавать в правительстве еще одно министерство по вопросам вынужденных переселенцев, что лишь подтверждает – действующие структуры попросту не способны совладать с ситуацией. И тогда новые «таджики» с украинскими паспортами заполонят чужие города, содрогаясь от холода в ледяных пустынях чужих мегаполисов, где никто никому не нужен…